Автор: [Chimera]
Категория/Рейтинг: недоR (за долю жестокости)
Жанр: Dark, Angst
Основные персонажи: Ичиго и Айзен
Статус: закончено
Предупреждение: физические увечья персонажей.
Перевод на английский: переводила mist shadow
Дисклеймер: герои Кубовы, больная фантазия - моя)
Размещение: предупреждаете и с шапкой, и указанием на мой днев размещаете (желательно скинув мне ссылку)
От автора: задумывалось всё это где-то полгода назад, потом тайно писалось в период неписца под действием одной мелодии, в итоге получилось не то, что хотелось тогда, а то, что пожелала сейчас) Вот такой вам от Химы Новый Год О_о
Дата: 11 декабря 2010г.
Вдохновлялась и писала под музыку:
Nightwish - Wish I Had An Angel
И внезапно мне подарили вот такую вот красоту на мой фик *__*
Анка Хельская, ты великий и щедрейший человек! *кланяется и благодарит*
читать дальше- Куросаки…
Яркий отблеск, внезапная тьма и рука, в механическом жесте прижатая к лицу. На коже чувствуется что-то вязкое и холодное, резкий запах моментально ударяет в нос.
«Кровь»
Боли нет, только трясущееся, словно в лихорадке, тело и единственная мысль, что заставляет его не отрывать ладони от лица.
«Глаза!»
Юноша делает глубокий вдох и берёт себя в руки, выпрямляется, пытается осмотреться, но не может открыть веки: он видит лишь черноту, точнее, не видит уже ничего.
Пальцы нервно проходят по глубокому порезу: чёткая ровная линия от виска до виска, будто кровавый обруч на глазах, который не снять. Переносица раздроблена в крошку. Кровь обжигающими струями стекает по щекам, доходя до подбородка и гранатовыми каплями падая на землю. На губах привкус железа, а вокруг только тьма.
Теперь вместо шока приходит страх и боль, но крик застревает комом в горле.
- Куросаки, - голос Ишиды звучит взволнованно.
Резкий выдох. Ичиго удивленно смотрит на одноклассника. Сейчас они сидят и обедают во время перерыва.
«Галлюцинации и эта боль. Опять…»
- Куросаки? – снова спрашивает Урую.
Чад, что сидит рядом, молчит и пристально смотрит на друга.
- Да, – держаться непринуждённо, вот так, как и всегда, - Всё хорошо, я просто задумался.
Парень быстро, чтобы ему в очередной раз не задали лишних вопросов, поднимается и уходит с крыши школы.
- А я и не спрашивал всё ли у тебя хорошо, - слышится утихающий с каждым шагом голос Ишиды, - Но я тебе поверю... снова.
Ичиго заходит в дверь и прижимается спиной к холодной стене лестничной клетки.
- Что опять со мной такое? Почему снова? – его рука на лице, пальцы трут веки, стараясь унять пульсирующую боль. Пара секунд, и мутное изображение возвращается в чёткое привычное состояние, - Я вижу, хорошо…
Юноша стал слишком часто вспоминать прошлое, точнее, видеть какую-то альтернативную концовку войны с покойным Владыкой Уэко Мундо. Он долго никому не говорил об этом, но, когда вместе с картинками к нему начала приходить боль, а потом и кратковременная слепота, Куросаки всё же обратился к Урахаре.
Торговец в своей обыкновенной манере, прикрываясь веером, сообщил, что у того просто стресс на почве произошедших событий и что всё это скоро должно само собой пройти, когда парень вернётся в русло привычной школьной юношеской жизни. Но всё же напоследок всучил Ичиго какую-то подозрительную баночку с цветным драже, настоятельно посоветовав принимать их не реже двух раз в сутки.
Таблетки действительно помогали, правда, недолго. Даже увеличенная порция не исправила ситуацию, наоборот... Боль и страх снова возвратились в двойном размере, словно мстя Куросаки за попытки от них избавиться. Но этого явно было недостаточно, теперь с ними пришли и галлюцинации...
Больше к Урахаре парень не приходил.
- Куросаки-кун…
Ичиго оборачивается на знакомый голос, перед ним стоит девушка, серые глаза полны надежды. В голову приходят странные мысли: почему она улыбается? Ведь сейчас её рыжие длинные волосы окрашены в грязный алый, хрупкое тело больше похоже на сломанную марионетку: нет ни одного участка кожи без серьёзных повреждений, кровь залила всё порванную белоснежную одежду, а рука, свободно болтающаяся…
- Куросаки-кун, - вновь окликает его девушка, - Что-то случилось? Ты весь побледнел.
Юноша моргнул.
- Нет, Иноуэ, всё в порядке, - он отводит взгляд в сторону, чтобы немного сосредоточиться, но в ушах всё равно стоит девичий крик, наполненный болью.
Орихиме ещё минуту недоверчиво смотрит на него, после чего, не в силах что-либо предпринять, удаляется в класс. На ней свежевыглаженная чистая школьная форма.
Говорят, во сне ничего нельзя почувствовать, но Ичиго давно в это не верит. Ведь во сне к нему приходит он.
В душе закипает злоба и ненависть, когда парень кожей чувствует его присутствие, когда пальцы мужчины властно касаются рыжих прядей, а Куросаки ничего не может с собой поделать: тело не слушается, словно его придавило огромным давлением реацу экс-капитана к собственной кровати. Но это не так. Духовной силы он не ощущает, только то, как с каждым движением, с каждой лаской бывшего Владыки беспокойство уходит, становится легко и спокойно, будто так оно должно и быть. Но сил всё равно не прибавляется, а ощущение правильности происходящего сводит парня в ума.
Ичиго не видит. И это не из-за того, что за окном глубокая ночь, нет. Он просто знает, что слеп. Знает. И ничего более. Ни отрицания, ни желания бороться, вот уже как вторую неделю. Смирение и постепенно утихающая ненависть - всё, что у него остаётся.
Айзен в его снах не делает больше ничего, лишь гладит того по волосам и лицу, иногда что-то нашёптывая, но юноша не слышит большую часть его разговоров.
Парень до сих пор помнит довольное и уверенное выражение лица Соуске, когда тот произносил речи ещё в небе Каракуры, обращённые к временному шинигами, помнит, потому что ненависть не позволяет забыть, равно как и дневные галлюцинации не дают стереть из памяти самого Владыку.
- Куросаки-кун, хочешь, я помогу тебе справиться с воспоминаниями?..
Где-то он это уже слышал...
Почему его в мыслях преследует казнённый враг? Почему он видит смерть друзей? Почему события из его жизни проматываются перед глазами совсем в другом свете? Почему?.. Вопросы льются нескончаемым потоком, но сейчас не до этого: ему ещё собираться в школу и прятать синяки под глазами из-за недосыпа.
Шум воды, блеск капель на свету и уставшая физиономия, уставившаяся на него из зеркала. Ичиго уже привык к ней, ведь она намного приятнее белобрысой скалящейся морды твари, что теперь не появлялась с финальной битвы. Битвы, что закончилась, но до сих пор не давала покоя...
Рукия пыталась помочь. Это было видно по её жестам и взгляду. Но зачем? Ведь каждое её появление в поле зрения юноши было чревато для того слишком красочными картинками...
Вот она подходит к нему, за ней тянется красная дорожка, что течёт из пробитой насквозь груди. Он уже с этим смирился, почти... Если бы в нос не ударял стойкий запах крови и глаза девушки были не такими стеклянными, то парень вообще бы мог не обращать на происходящее внимание, но...
- Ичиго, может ты хочешь мне что-то рассказать?
Вопрос, который она задаёт день ото дня, пытаясь поправить прядь на лбу уже отрубленной рукой.
- Нет, мне нечего рассказывать, - Куросаки делает глубокий вдох и массирует переносицу.
Юноша не любил дотрагиваться до своего лица, но постоянно делал это по инерции, из раза в раз касаясь подушечками пальцев неровно зажившей кожи, пытаясь нащупать очертания уже раздробленного хряща.
- Правда, - наконец улыбается он, когда окружение приходит в норму.
- Ичиго, - снова повторяет она, - Если ты когда-нибудь захочешь поделиться своими мыслями или переживаниями, я всегда тебя выслушаю.
- Конечно.
Рукия, как и все его друзья, тоже поворачивается и уходит прочь, оставляя Куросаки в одиночестве.
Да, так для него лучше.
Он не знал, откуда был удар: свои или чужие? Но тогда цель была одна - сгусток чудовищной реацу, которая из-за потери зрения давила на него в несколько раз сильнее. Взмах катаны и его последняя атака, которая должна поставить точку в этой войне.
Рука дрожала, вытирая кровь, что пачкала губы и мешала дышать, заливаясь в рот. Выплюнув очередной алый комок, парень увереннее перехватил зампакто и, направляя его в сторону чёрной реацу, нанёс удар.
Именно с этого момента события, что слишком часто стали проигрываться в его сознании, противоречили друг другу.
- Ичи-нии, давай поиграем, - с беззаботной улыбкой подбегает к юноше младшая сестра.
Она приносит с собой повязку. Парень спокойно наклоняется, чтобы девочке было легче завязывать на его затылке узел. Он открывает глаза, но ткань, плотно прилягающая к лицу не даёт ничего увидеть, доставляя тем самым дискомфорт. По спине пробегает озноб, заставляя Ичиго поёжиться словно от внимательного взгляда. Куросаки резко поднимается, быстрым движением сдирая повязку, и оборачивается. В голову почему-то приходят воспоминания о белоснежных колоннах и бесконечно длинном зале, юноша пытается вглядеться в силуэты, которые сейчас стоят в самом конце помещения... ничего. Всё так, как и было... всё так, как и должно быть.
А Владыка продолжал улыбаться, наблюдая, как слепой риока - его "боевой трофей" и вечный пленник следует через весь тронный зал Лас Ночеса за безликим нумеросом, называя того именем покойной сестры Юзу.
Сегодня ночью он снова навестит мальчишку в его личных покоях, чтобы в очередной раз предложить тому спокойствие в обмен на воспоминания, что так терзают душу его дорогого "гостя".
Тихий шелест белоснежных занавесок. Куросаки уже дремлет, считая, что находится в своей комнате в Мире Живых.
Глупый мальчишка, решивший тягаться с Богом. Теперь он всего лишь игрушка в его руках. Игрушка, которая отчаянно боролась, но в последний момент оступилась.
Единственное, о чём жалел Айзен, это то, что он никогда уже не увидит блеск решимости в когда-то карих глазах: Готей до последнего пытался уберечь временного шинигами от воздействия гипноза Кьёки Суйгецу. Даже ценой зрения мальчишки... Даже тогда, когда опасность этого была равна нулю...
Брови юноши привычно хмурятся. Он проснулся. Он его чувствует.
Владыка медленно подходит к кровати и осторожно садится на её край. Торопиться незачем: Куросаки никуда не убежит. Сейчас его держит здесь лишь собственное любопытство, страх и иллюзии, что риока сам создал, пытаясь защититься от реальности, которая тяжёлым грузом давила на него воспоминаниями.
- К тебе снова возвращалась память о прошлом, - экс-капитан спокойно констатирует факт.
Он знает, что Ичиго не слышит его, потому что не хочет слышать, потому что его сердце не может принять того, что случилось на самом деле.
Слепой мальчик проигравший... нет, не его иллюзиям, а своим собственным, что бережно, незаметно даже для самого себя, выстраивал, ограждая себя от жестокой реальности. Куросаки наивно верил тому, что сам придумал: он не ослеп, а победил вместе с Готеем, убив своего врага, и спас всех, кто ему дорог... Всех тех, кто покоится сейчас на останках Каракуры.
Рука привычно ложится на рыжие волосы, легко теребя их. Почему-то это очень нравилось Соуске, да и риока заметно расслаблялся.
Очередная попытка. Очередная милость победившего Бога.
- Куросаки-кун, хочешь, я помогу тебе справиться с воспоминаниями?..